Радио Свобода продолжает цикл "Развилки" – серию публикаций о переломных моментах истории, когда она могла пойти совсем другим путем. Какими были исторические альтернативы и почему они остались нереализованными?
Здесь вы можете найти ссылки на предыдущие серии цикла.
Северная война превратила Речь Посполитую в бесконечное поле битвы. Втянув саксонского курфюрста и "по совместительству" польского короля Августа II в свой балтийский поход, Петр I к финалу бесконечных баталий смог восстановить своего союзника на троне, изгнать из Польши короля "по шведской версии" Станислава Лещинского, но страна оказалась разоренной походами противников, а власть и ресурс выборного правителя резко уменьшились. Обещанную ему Лифляндию Август не получил. Петр I завоевал эту шведскую провинцию и выкупил ее согласно мирному трактату 1721 года.
Главным же стало то, что судьбу Польши, и так с трудом выдерживавшей казачьи восстания под лозунгом защиты православия, стала во все большей мере решать императорская Россия. Это касалось, например, Курляндии, где Александр Меншиков не дал принцу Морицу Саксонскому стать герцогом и мужем вдовствующей герцогини Анны Иоанновны, хотя кандидата одобряло дворянство провинции. Ставка делалась на ослабление Польши через сохранение традиционных вольностей шляхты, выборов короля и механизма вето, позволявшего одним голосом против сорвать принятие закона или весь сейм.
Война за наследство и ее последствия
Со смертью Августа 1 февраля 1733 года большинством сейма 12 сентября королем был вновь избран Станислав Лещинский, тесть короля Франции Людовика XV. Меньшинство жаловалось на нарушения процедуры и выдвигало на пост главы государства сына скончавшегося короля, саксонского курфюрста Августа III. Его поддержали Австрия и Россия, вступившая в союз с Саксонией. Небольшая польская армия во главе с Юзефом Потоцким встала на позицию нейтралитета, уклонившись от участия в сражениях. Лещинскому из-за похода русской армии в сентябре 1733 года пришлось уехать в Данциг (Гданьск), за его стенами ожидая помощи из Франции. Саксонцы же осаждали Краков. Борьбу за осажденный в январе 1734 года Данциг в марте того же года с помощью 12-тысячной армии возглавил русский фельдмаршал немецкого происхождения Буркхард Миних.
Его силы захватили форт на входе в гавань и перекрыли дорогу доставке французских войск в осажденный город. Атака же высаженного с эскадры десанта была отбита. К Данцигу подошли саксонские войска. Кроме того, в начале июня прибыл и русский флот с осадной артиллерией. Французская эскадра, оставив войска, ушла. Миних, получив артиллерию, начал наступление, и 12 июня французы сдали Вейхзельмюнде, а 13-го – Мюнде. 28 июня 1734 года капитулировал Данциг, французский экспедиционный корпус был пленен. Лещинский, переодевшись крестьянином, бежал. После этого большинство польских магнатов перешло на сторону Августа III, который 25 декабря 1734 года короновался в Кракове.
Война между Австрией и Францией захватила германские княжества и Италию. Россия отстояла своего саксонского кандидата на престоле Польши. Август III был официально признан королем на варшавском сейме 1736 года, в период перемирия в виду понятного всем исхода Войны за польское наследство. Станислав Лещинский отказывался от польского престола, но формально сохранил титул короля и получил в пожизненное владение герцогство Лотарингию, которая после его смерти должна была отойти к Франции.
Позиции Российской империи в Польше после войны за польское наследство укрепились. Крупнейшие магнатские семьи (Радзивиллы, Браницкие, Огинские, Чарторыйские, Сапеги, Потоцкие, Любомирские, Ржевусские), вели между собой постоянную борьбу за влияние, что привело при новом короле к фактическому параличу государства, поскольку ни одна из фракций не могла одержать верх и провести желаемое. Сам король больше занимался делами Саксонии, чем Польши.
Историк-славист Николай Ястребов отмечал выросшую политическую анархию: "При Августе III только сейм 1736 года окончился благополучно. Вовсе прекратилось законодательство, невозможны стали назначение податей, контроль финансов, увеличение войска. Высший сеймовый суд перестал функционировать, действовали только сеймики, развращаемые подкупами и также срываемые. При Августе III было сорвано 14 сеймов".
Вовсе прекратилось законодательство, невозможны стали назначение податей, контроль финансов, увеличение войска
Удачей Польши было то, что она сумела увернуться от участия в Семилетней войне, что способствовало развитию ее экономики. Хотя отдельные боевые действия на ее территории велись. Продукция сельского хозяйства находила растущий рынок сбыта как внутри страны, в связи с быстрым ростом численности городского населения, так и за рубежом. Произошло значительное оживление внешней торговли с Саксонией и Турцией, в то же время уменьшился транзит из России, начавшей экспортировать товары в Европу через собственные порты на Балтике.
Начиная с 30-х годов XVIII века заметно развивалась экономика Польши, в том числе и благодаря использованию в королевских владениях приемов саксонской "камералистики". Был заметным также приток художников, архитекторов и саксонских ремесленников для работы на магнатов. Началом периода просвещения в Польше считается 1740 год. Начиная с 40-х годов становится заметным развитие иезуитских школ. В Варшаве в 1747 году епископы Анджей Станислав и Юзеф Анджей Залуские открывают первую польскую публичную библиотеку.
В финале царствования Августа III в Польше назревал конфликт между магнатскими группировками Потоцких и Чарторыйских, последние готовили смещение короля, но он умер 5 октября 1763 года. На престол был выдвинут Станислав Понятовский, бывший посол в Санкт-Петербурге в 1757–58 годах, в ту пору побывавший любовником великой княгини, ставшей императрицей Екатериной II. Российская империя сделала ставку на Понятовского, которого поддерживала влиятельная партия Чарторыйских.
Понятовский на троне
Современники пишут, что король имел хорошую память, блестящий ум, владел ораторским искусством, был остроумен, говорил на нескольких европейских языках, много читал, был знатоком искусств и поклонником женщин. Не был скуп и любил пожить в свое удовольствие, любил вокруг себя видеть веселые и довольные лица. Нрав его был мягок и кроток, в общении он был крайне любезен, что не мешало ему в то же время обычно быть двоедушным, хитрым, недоверчивым, зато в трудной ситуации он бывал чересчур доверчив. Станислав II Август умел обворожить и привлечь к себе людей, но не умел привязывать их и управлять ими, наоборот, он часто подчинялся сильной воле других и зависел от окружающей его среды.
Избрание Понятовского не обошлось без конфликтов, но русские войска разогнали всех его противников. Предводители соперничавшей партии, гетман Франциск Браницкий и Карл Радзивилл, бежали из Польши со своими единомышленниками. Составился конфедерационный сейм, на котором право вето не действовало. Дядя Понятовского, Август Чарторыйский, стал его маршалом (председателем). Станислав-Август был избран королем 7 сентября 1764 года.
Новый король сделал ставку на возможные преобразования: укрепление армии и финансовой системы. Король стремился полностью отменить правило liberum veto, позволявшее одному члену сейма наложить запрет на любое решение. Он добился того, что это право не действовало в финансово-экономических вопросах. Были образованы инспекционные комиссии по сбору налогов, улучшено использование королевского имущества, введены таможенные пошлины. Это вызывало недовольство соседних стран, не желавших укрепления государственно слабой на фоне абсолютных монархий Польши. Попытки при проведении преобразований заручиться поддержкой российской императрицы не удались. Чарторыйские отошли от поддержки королевских реформ. Особенно их насторожила идея короля разработать проект основных законов, почти что конституции. Реформы, затронувшие интересы высших слоев, возбуждали недовольство лояльной им шляхты.
Острую полемику среди всего дворянского класса вызвал проект предоставления политических прав "диссидентам" – протестантам и православным, поддержанный протестантской Пруссией и православной Россией. По сравнению с католиками их гражданские права были урезаны. Правительства Екатерины II и Фридриха II добивались ликвидации такого положения, используя недовольство религиозных меньшинств как повод для вмешательства во внутренние дела Польши. Епископы краковский, каменецкий и виленский Солтык, Красинский и Масальский разослали по приходам пастырские послания, предписывали священникам молиться в костелах о миновании беды, грозящей католической вере. Станислав II Август пытался убедить Екатерину не форсировать раскалывающее страну решение религиозного вопроса, но тщетно. Требование о даровании прав диссидентам последовало не от одной России, а также и от Пруссии. Это же советовали послы Дании и Англии. Подозревая, что король хочет усилить монархическую власть и урезать "золотую шляхетскую вольность", русский и прусский посланники объявили, что их правительства не допустят похода против воли польской нации, а потому они протестуют против намерения увеличить армию и размер податей.
В 1767 году на территорию Речи Посполитой вступил двадцатитысячный контингент российских войск, под защитой которого 20 марта 1767 года русский посланник князь Николай Репнин учредил конфедерации в защиту прав конфессий: Слуцкую для Великого княжества Литовского и Торуньскую для Коронных Земель (Польши). 23 июня в ответ на это католическая знать создала Радомскую конфедерацию против Станислава Августа. Николай Репнин талантливо манипулировал всеми политическими коалициями, направляя недовольство магнатов и шляхты против короля и заставляя его выполнять планы Екатерины II.
В Польше и Литве состоялось тогда 178 собраний, подписи дали более 80 тысяч дворян. Им объясняли, что король и Чарторыйские хотят нарушить древние шляхетские вольности, а русская императрица их защищает. От разных конфедераций присланы были в Варшаву к Репнину одинаковые заявления: распустить недавно учрежденные комиссии-министерства, не допускать решения дел на сейме большинством голосов, сохранить liberum veto, не разрешать увеличивать подати и войска и просить императрицу принять на себя роль гаранта стабильности польского строя. Маршалом Радомской конфедерации стал Кароль Радзивилл. В Радоме от делегатов конфедерации русские послы потребовали, чтобы они решили собрать чрезвычайный сейм и на нем узаконить уравнение в правах с католиками православных и протестантов и принять от России гарантию порядка управления Речи Посполитой. Главным аргументом были окружившие собрание российские войска. Королю посол Репнин пригрозил в случае несогласия смещением с трона.
Сейм Речи Посполитой, проходил в Варшаве с 5 октября 1767 года по 27 февраля 1768 года. В историю он вошел как "Репнинский", по имени посла, державшего его ход под контролем. Вокруг Варшавы были расквартировано 40-тысячное российское войско, а в сейме открыто действовала партия, выступавшая по инструкциям посла. Столкнувшись с оппозиционными речами, и нежеланием быстро сдаться, Репнин арестовал группу депутатов. Епископ Солтык, отец и сын Вацлав и Северин Ржевуские под конвоем были отвезены в ссылку в Россию в Калугу. Три сенатора от имени короля потребовали у Репнина объяснения. Посол отвечал: "Я обязан объяснять свои поступки только своей государыне. Арестованные не будут освобождены до тех пор, пока не будет все сделано согласно воле императрицы".
Все сделано согласно воле императрицы
После этого сейм сломался. Назначили комиссию из 14 человек, которая все решила, как надо было Репнину, большинством голосов. 19 ноября 1767 года решено было допустить православных и диссидентов ко всем должностям, исключая королевскую. Католическая религия осталась господствующей, а при смешанных браках дети должны были исповедовать религию того из родителей, к полу которого сами принадлежали. Послу удалось продавить "диссидентский вопрос", в большинстве прав уравняв инаковерующих с католиками.
Но не это было главным. Российская императрица выступила гарантом статей закона, обещавшего сохранение прежней политической конструкции с правом вето и выборностью короля. "Вечная гарантия" России была утверждена сеймом и стала играть роль основного закона. Польша уже не только фактически, но и юридически стала зависима от России.
Взлет и падение конфедератов
Кое-что было полезным. На сейме было решено, чтобы в течение времени, когда сейм бывает в сборе, первые три недели он занимался экономическими делами, и они должны были решаться большинством голосов, а другие две – государственными, и по этим делам решения должны принимать единогласно. Теперь за убийство крепостного-хлопа господин отвечал перед правосудием, как за свободного человека. Постановили ввести в войсках строжайшую дисциплину. Панам запрещалось "совершать наезды", нападать друг на друга.
Ответом на произвол стал созыв каменецким епископом Каминским, Юзефом Пулавским и другими конфедерации против сейма 1768 года и всех навязанных решений, узаконенных на нем. Коалиция быстро разрослась. Было созвано ополчение. Русские войска вступили с ним в борьбу. Война была полупартизанского характера. Русские войска захватили Бар, взяв сотни пленных. Казимир Пулавский под Брестом-Литовском разгромил русский отряд, но потом снова был сам разбит наголову и потерял в бою своего брата Франциска. Удачливее других предводителей конфедераций оказался Шимон Коссаковский, но в целом партизанские действия велись несогласованно и большого ущерба не наносили.
Одновременно на Правобережной Украине поднялось против власти панов восстание Максима Железняка и Ивана Гонты, сопровождавшееся массовыми убийствами евреев. Оно было подавлено русской армией и польскими отрядами. Шляхта была испугана бунтом подданных и искала защиты у войск России. Нападение гайдамаков на турецкую территорию дало Османской империи повод к войне с Россией.
В период войны с Турцией российский посланник Волконский вел в Польше умеренную политику, закрывая глаза на связи короля с деятелями Барской конфедерации и уклонение регулярных польских сил от преследования их отрядов. Его преемник Сальдерн был куда более жесток, он в манифесте от 20 июня 1771 года грозил казнями пленных конфедератов. Из Силезии конфедерация объявила короля Станислава Августа изменником, а трон его вакантным и отменила постановления предшествовавшего сейма. После этого королю пришлось теснее примкнуть к России, и он дал ей письменное обязательство действовать во всем согласно воле императрицы, никого не награждать, не наказывать без ее одобрения, не назначать без ее согласия на важные посты, находиться у нее в зависимости.
Под руководством генерала Дюмурье и французских офицеров конфедераты взяли несколько крепостей около Кракова, но, на их беду, в этом районе начал действовать генерал Александр Суворов со своим отрядом и к сентябрю 1771 года разбил восставших в нескольких сражениях.
Конфедераты решили пойти на отчаянные действия и похитить короля. В ночь с 3 на 4 ноября 1771 года король возвращался от канцлера Чарторыйского в карете, в сопровождении адъютанта, двух гайдуков и нескольких человек придворной прислуги. Заговорщики напали на королевскую карету, одного гайдука убили, другого ранили, слуги разбежались. Короля вытащили из кареты, посадили верхом на коня и повезли за город. Но уже за Варшавой его конь упал в канаву и сломал себе ногу. Король завяз в грязи. Пока его вытаскивали, сажали на другую лошадь, большая часть заговорщиков уехала вперед. Пан Косинский с шестью конфедератами повезли короля дальше, но в темноте они сбились с дороги и попали в болото. Им показалось, что идут русские, и все разбежались, кроме пана Косинского. Король умолял спасти его. Косинский выпросил прощение, которое Станислав Август ему обещал. Тогда Косинский привез его на хутор, оттуда дали знать в Варшаву. За королем приехала карета и отвезла его обратно во дворец. Все приключение окончилось благополучно.
Отряду конфедерации во главе с генералом Виоменилем удалось взять Краков, проникнув в крепость через трубы канализации. Весной 1772 года они там продержались недолго. Подошел победоносный Суворов и осадил Краков, разбив шедший на помощь осажденным отряд Коссаковского. Лишенный продовольствия Краков сдался. Это был финал боевых действий конфедерации.
Польша на троих
В разгар войны с конфедератами стали проявлять себя соседи. Прусский король Фридрих II занял прилегавшее к Пруссии Вармийское епископство, а Австрия (точнее, империя австрийских Габсбургов) где соправителями были вдовствующая императрица Мария Терезия и ее сын император Иосиф II, взяла Шписскую землю. Пруссия и Австрия возражали против присоединения Молдавии к воевавшей с Турцией Российской империей. Вместо этого императрице предлагался на троих раздел Польши, уже попавшей в зависимость от России. С геральдической точки зрения это выглядело символично: три черных орла, два двуглавых (российский и австрийский) и "обычный" прусский, окружили белого орла, находившегося на гербе Польши.
С 1769 по осень 1772 года императрица получила несколько таких деловых предложений от Пруссии. В сентябре 1771 года прусский король сообщал ей, что Австрия может сменить ориентацию и поддержать Турцию вместе с Францией. России с такой коалицией не справиться, она потеряет свои завоевания в Турции, а потому ей выгодно сейчас получить часть Польши и нейтрализовать Австрию, втянув ее в эту сделку. В то время Австрия, не разрывая внешне дружественных отношений с Россией, действительно заключила тайный договор с Турцией, по которому за дотацию в 22 миллиона гульденов и Буковину должна была содействовать возвращению земель, завоеванных Россией у Османской империи. Екатерина II после колебаний приняла предложения Пруссии, чтобы не воевать с несколькими противниками и не заключать с Турцией невыгодный мир.
Власти Австрии удачно разыгрывали спектакль, в котором императрица Мария Терезия сочувствовала Польше, но как бы уступала воле сына Иосифа и первого министра Кауница. Летом 1772 года все спорные вопросы между Австрией, Россией и Пруссией были наконец согласованы. 25 июля в Петербурге состоялось подписание двух секретных конвенций: одной – между Россией и Пруссией, другой – между Россией и Австрией. 5 августа 1772 года было достигнуто соглашение трех стран о захвате части Польши.
Россия затребовала себе польскую Ливонию и восточную часть нынешней Беларуси, получив территории площадью 92 тысячи км² с населением 1,3 миллиона человек. Прусские приобретения составили 36 тысяч км² и 580 тысяч жителей в Западной Пруссии. Австрия взяла себе часть Малой Польши и Галицию площадью 83 тысячи км² и населением 2,6 миллиона человек: Габсбургам достался самый лакомый кусок. Эти территории были быстро оккупированы войсками участников сделки. Защищать их было некому.
Нужно было юридически оформить раздел Речи Посполитой. В 1773 году был созван сейм, который для решения вопроса большинством голосов, без вето, был объявлен конфедеративным. Возражавшие делегаты Рейтан и Корсак были арестованы. С кворумом было тоже неважно: из более чем 300 депутатов и сенаторов голосовали немногим больше ста. Маршал сейма Адам Понинский был на жаловании у русского посла Штакельберга, получая 3 тысячи червонцев в месяц, подкуплены были и многие участники сейма. Понинский убеждал, что "невозможно противиться силе, и потому остается только повиноваться ей".
Невозможно противиться силе, и потому остается только повиноваться ей
Король вынужден был "добровольно" признать полномочия сейма после того, как Штакельберг объявил ему, что в противном случае 50-тысячное русское войско войдет в центральную Польшу. Сейм должен был назначить комитет, который одобрит передачу земель хищным соседям и дать ему полномочия по устройству государственной власти в урезанной Польше. Попытки затянуть решение вопроса были пресечены Штакельбергом. Так в Варшаву на разорительный постой по приказу посланника были введены несколько полков русской армии. Под таким нажимом 17 мая был избран Комитет 30-и, одобривший трактат о разделе Польши. Войска были выведены из польской столицы. 18 сентября 1773 года Комитет официально подписал соглашение о передаче земель, отказываясь от всех притязаний Речи Посполитой на оккупированные Россией, Австрией и Пруссией территории. 30 сентября 1773 года документы были ратифицированы сеймом.
Сейм продолжил работу до 1775 года, создал комиссию национального образования, реорганизовал и сократил армию до 30 тысяч человек, провел административную, финансовую и налоговую реформы, однако оставил в неприкосновенности принцип liberum veto в соответствии с секретным российско-австро-прусским соглашением о неизменности главных законов Речи Посполитой. Была принята гарантия трех держав. Охрану утвержденного на сейме устройства государства взяла на себя одна Россия. Пруссия и Австрия гарантировали только целостность страны в новых границах. Таким образом, Россия приняла на себя надзор и наблюдение за внутренними делами Польши, которая была вынуждена признать свою зависимость от империи. Русский посланник Штакельберг был в Польше представителем фактической верховной власти, которая находилась в Петербурге. Независимость Польши была по сути дела отменена. Российский посланник стал де-факто вице-королем Польши, а его креатуры наполняли власть.
"Великое затишье"
Среди нововведений было создание "постоянного совета" (Rada Nieustająca) – первого постоянного правительства Речи Посполитой под председательством короля из 18 сенаторов и 18 шляхтичей (по выбору сейма). Король председательствовал в этом совете, но не мог принимать решения против воли большинства. Король не мог сам назначать епископов, воевод, кастелянов и комиссаров в правительственных комиссиях, но за ним оставалось право назначать на другие должности. Постоянный совет наблюдал за всем механизмом внутреннего управления, правосудием, военной силой и вел сношения с иностранными державами. На очередной сессии сейма совет отчитывался о своей деятельности.
Одним из важнейших новых учреждений этого времени была Комиссия национального образования под председательством виленского епископа Масальского: она должна была руководить всеми светскими и духовными учебными заведениями Речи Посполитой, от низших до университетов. Под ее контроль попали бывшие иезуитские школы. В школах было введено преподавание истории, права, географии, математики, физики и естественных наук. Вместо латинского языка предписали преподавать науки на польском. Создали школы для простого народа в приходах. Был организован кадетский корпус, откуда вышли многие видные деятели польской политики и армии, например, Тадеуш Костюшко. В Варшаве были основаны школа живописи и школа музыки.
Сейм окончил свою работу и закрылся в марте 1775 года. Как пишет современник, наступило "великое затишье", связанное с новым устройством: "Обыватели молчали и запрятались в домах, а все, что было знатного и сильного, ехало в Петербург. Там было можно увидеть и польских министров, и сенаторов, и должностных лиц, и даже дам. Все они считали нужным побывать при петербургском дворе".
Игравшая ранее важную роль в европейской политике Польша потеряла свое значение, отдав управление государством стране, которую полтора века тому назад во многом себе подчиняла. "Дошло до того, что Петербург сделался нашей столицей, а Варшава стала главным городом губернии, принадлежавшей России, где вежливым образом, но всем распоряжалась Россия. Губернатор этой губернии назывался посланником, московское правительство – гарантией, губернский совет – постоянным советом, а председатель этого совета – королем. В этом совете из тридцати шести членов большинством голосов приводилось в исполнение то, что приказывал посланник. Императрица была неограниченная повелительница и принимала на себя все сношения Польши с иностранными державами".
Императрица не мешала Польше проводить экономические или просветительские преобразования, но при том условии, чтобы она в главной своей политике оставалась в подчинении у России и не была зависима от других стран.
Петербург сделался нашей столицей, а Варшава стала главным городом губернии, принадлежавшей России
В одном из важнейших, крестьянском вопросе, прогресс был заторможен. Канцлер Анджей Замойский, которому сейм поручил составить кодекс законов, внес в него льготы для крестьян. Он не рискнул освободить их от власти панов, но хотел дать им свободу постепенно вместе с просвещением. Проект обязывал владельцев создавать в селах для крестьян школы. Каждая семья могла бы отправить мальчиков в учение за исключением двух, которые должны оставаться при земле. Замойский писал, что "религия и общественное благо требуют не оставлять народ в невежестве". Свободу должны были получить крестьяне, которые "некогда поселились на владельческих землях по договору, они могли уходить от помещика, исполнив контрактные условия". Шляхетство увидало в проекте посягательство на свои права и тайное намерение в будущем лишить его всей власти над крестьянами.
Сначала проект, представленный на сейме 1778 года, был отложен до следующего сейма в 1780 году. Замойский представил свой проект снова, составителя открыто называли его изменником отечества и утверждали: "Хотели у нас отнять хлопов, обратить шляхту в хлопов, а хлопов в шляхту!". Кодекс законов, составленный Замойским, был отвергнут целиком, для того чтобы не решать вопрос о крестьянстве, а канцлер ушел в отставку.
Крестьян изнуряли произвольной работой, с них брали большие подати, арендаторы старались выбить из селян как можно больше, нагружали их панщиной целую неделю, иногда оставляя для работы на собственных участках лишь одно воскресенье. И все же положение хлопов кое-где менялось: канцлер Замойский, племянник короля Станислава Понятовского, магнаты Чарторыйские заменяли для своих крестьян панщину денежным оброком.
Торговля в Польше и Литве должна была вырасти после строительства двух каналов: Огинского – между Припятью и Неманом и Мухавецкого – между Припятью и Бугом. Но прусский король ограничивал торговый путь по Висле, взимал большие пошлины и задерживал польские суда. Шло и развитие фабричной деятельности. Были введены новые правила работы отечественных мануфактур и отмены пошлины на материалы, привозимые из-за границы для фабрик. В Корце делали фарфор, в Ловиче – полотна, в Слуцке – пояса.
"Управляемая демократия" для Польши
С 1780 до сейма 1788 года король боролся с разными внутренними противниками, которых соединяли против него разнородные побуждения, а разводили политические противоречия. На сейме 1782 года шел спор, может ли король ввиду болезни краковского епископа передать доходы епископства в управление своему брату – тоже епископу. Дискуссия с обвинениями монарха в деспотизме была затеяна паном Ржевусским, который сказал: "Польская шляхта не немецкая, и если польский король хочет сообразить, до чего может дойти польский народ, защищая свою вольность, то пусть припомнит судьбу английского короля Карла I" (который был обезглавлен в 1649 году). Тут спор чуть не дошел до сабель, а успокаивал, и успешно, делегатов сейма русский посол Штакельберг.
Такие атаки заставляли короля сближаться с русским послом и императрицей как гарантами стабильности. Но деньгами в Санкт-Петербурге Станислав разжиться не смог: просьба о новом займе без погашения старых долгов не была поддержана. Екатерина II лишь обещала через посла повлиять на следующий сейм, чтобы он увеличил дотацию, поскольку деньги королю нужны для строительства, на общественные и государственные нужды.
Следующий сейм в Гродно (1784) являл собою торжество управляемой Россией "польской вольной демократии". Заводилы оппозиции не явились, императрица приказала посланнику внушить Браницкому, чтобы он вел себя благоразумно и не буянил на сейме, а лучше бы и вовсе не приезжал туда. Так он и поступил. Пана Ржевусского, яркого оратора, просила не выступать его теща княгиня Любомирская. Сейм состоял из делегатов, в основном подобранных посланником Штакельбергом. Королю удалось очаровать ведущую фигуру Литвы князя Радзивилла. Станислав Август ради этого перед началом сейма посетил магната в Несвиже. Радзивилл сделался его сторонником, а зависимая от него шляхта теперь короля поддерживала.
На сейме решили оплатить 10 лет 7 миллионов злотых королевского долга. Но королю не удалось склонить сенаторов и депутатов к тому, чтобы поднять налоги и увеличить армию, составлявшую вместо 30 тысяч реально 18 тысяч человек, при доходе бюджета в 3 миллиона талеров. (Армия Пруссии имела в своих рядах 200 тысяч при доходе государства до 28 миллионов талеров). Вдобавок сейм ограничил занятие высших постов в армии только людьми шляхетского происхождения, отсекая полезных иностранцев.
К следующему сейму 1786 года в центре внимания было дело некой Угромовой, которая утверждала, что Чарторыйские якобы предлагали ей отравить короля, а потом, что королевские слуги хотели ей поручить отравить Адама Чарторыйского. На открытом суде был установлен факт ложного доноса. Скандал затронул и власть, и ее оппонентов, бурно выяснявших отношения в начале сейма, после чего по соглашению сторон и просьбе императрицы Екатерины и императора Иосифа дело о ложном доносе благополучно замяли. Король был доволен внешним успокоением, его противники, с надеждой смотревшие на Австрию, снова отложили решение политических проблем обкорнанной Польши до лучших времен.
Свидание в Каневе
Лучшие времена для Речи Посполитой могли настать, если бы ее "добрые соседи" умерили свои инстинкты к расширению и поглощению ее земель. Военная мощь Польши за годы, прошедшие после первого раздела страны между Прусским королевством, Австрийской и Российской империей (1772–73) годы не усилилась, и рассчитывать на возможность самостоятельной обороны страны было невозможно. Государственный аппарат несколько укрепился, благодаря образованию национальная идея распространялась среди молодежи.
Польша могла рассчитывать на изменение соотношения сил в Европе и на то, что у соседей будут связаны руки для вмешательства в ее внутренние дела, если они ввяжутся в войну с другими странами. А такая перспектива была реальной: и австрийский император Иосиф II, и российская императрица Екатерина II имели далеко идущие планы в отношении Турции и раздела ее европейских владений, вплоть до того, что Австрия претендовала на Сербию, Боснию и Герцеговину. А Екатерина вместе с увеличением на юге территории своей империи планировала объединение Молдавии и Валахии и появление "Греческой империи", где на трон в Константинополе взошел бы ее внук Константин. В 1787 году отношения России с Османской империей были на грани разрыва.
В 1787 году Екатерина II отправилась в путешествие на юг страны с остановкой в Киеве. В поездку она пригласила для переговоров императора Иосифа. С польским королем Станиславом Августом у императрицы была назначена встреча в Каневе, куда он выехал 28 февраля 1787 года.
При дворе короля видели возможность заключения тесного союза с Россией, чтобы укрепить и усилить армию, возможно, получить приращение территорий вместо утраченных и постараться с опорой на Россию противостоять Австрии и Пруссии. Предупредить возможность раздела и защититься от Пруссии и Австрии, отдаться России, улучив время, когда та могла бы дорожить дружбой с Польшей, и с союзе с ней сохранить государственную целость.
С конца марта и до конца мая 1787 король оставался в Каневе в ожидании встречи. Его оппоненты ездили в Киев и пытались добиться милостей и понимания от императрицы. Гетмана Франциска Браницкого князь Григорий Потемкин по воле Екатерины хотел помирить с королем, а Игнатий Потоцкий и Казимир Сапега монаршего внимания не получили. Паны королевской партии, представляясь в Киеве царице, удостоились от нее ласкового приема. Российским сановникам, приезжавшим в Канев, например канцлеру Безбородко, Станислав-Август предлагал заключить союз двух стран, одобрив его на сейме. Такую же записку он послал императрице. Но было не вполне ясно, идет ли речь о военном союзе или о более широком сотрудничестве.
Пробыв полтора месяца в Каневе со своей свитой, Станислав Август 8 мая 1787 года наконец дождался Екатерины. Императрица прибыла в Канев на великолепной галере. Свидание не было долгим. Король пообедал с императрицей, потом вместе с Потемкиным наносил визиты русским сановникам, вечером вернулся к царице, которая беседовала с королем в отдельном кабинете, сказав в финале: "Плавание продолжительно, это вынуждает меня, к моему сожалению, проститься с вашим величеством". Король выразил сожаление, что встреча была столь краткой. Екатерина ответила: "Не допускайте к себе черных мыслей, рассчитывайте на мою дружбу и мои намерения, дружелюбные к вам и к вашему государству".
Рассчитывайте на мою дружбу и мои намерения, дружелюбные к вам и к вашему государству
Так лицемерными комплиментами и завершилось свидание сюзерена с вассалом. Король утром на первой встрече с императрицей подал ей еще одну записку о польских делах, но не получил от нее ответ, так как она "не успела ее прочитать". Суть документа была в том, что для крепкого союза двух стран необходимо усилить власть короля, вернув ему право назначений на высокие должности. По словам Станислава Августа, Польша, при финансировании России или проведении для повышения налогов такого сейма, где вето невозможно, сможет выставить для участия в войне с Турцией 30-тысячную армию. При личной встрече король предлагал назначить наследником польского престола внука царицы Константина. Но конкретных договоренностей достигнуто не было.
Екатерина похвалила Станислава-Августа за его предложения и оставила их на будущее. Кратким свиданием императрица показала королю его реальное место в текущей политике и отсутствие у нее острой необходимости в польских услугах. Заключать формальный союз до войны она не хотела, чтобы не раздражать не столько Турцию, сколько Европу. Союз с Польшей встревожил бы не только прусского короля, но и союзника Екатерины, австрийского императора Иосифа II. Кроме того, Екатерина подозревала, что после заключения такого союза враждебные ей силы восстановят против нее всю Польшу. В Корсуне Станислав Август встретился с императором Иосифом II, который был благожелателен и убеждал короля, что Австрия участвовала в разделе Польши лишь под давлением монарха Пруссии, и теперь ей не нужно от нее "ни одного дерева".
Король рассчитывал после заверений глав двух великих держав в дружбе найти общий язык со своими оппонентами. Станислав Август встречался с гетманом Браницким, но согласия между ними не возникло. "Я король. Я вам протянул руку, я вам отворил двери, вы не хотите входить. Теперь мне говорить с вами нечего более", – сказал ему Станислав Август.
Обстановка в мире резко менялась. Летом 1787-го началась война между Россией и Турцией. Иосиф объявил Турции войну в феврале 1788 года, а шведский король Густав III, в свою очередь, объявил войну России. Свою линию повела Пруссия. Ее новый король Фридрих Вильгельм II не собирался воевать, но считал нужным пугать и Россию, и Австрию, не выступать открыто против них, показывая им желание договориться с выгодой для Пруссии: получить от них за невмешательство в войну компенсацию за счет Польши, например, важные торговые города Гданьск (Данциг) и Торунь. Прусский посол Бухгольц заверял в поддержке польскую оппозицию. Екатерину же эти интриги в Варшаве внешне не волновали. Она предлагала своему послу Штакельбергу заняться тем, чтобы на сейме оформить союз Польши с Россией и создать 50-тысячное войско, финансируемое Россией.
Оппозиция королю успешно раскололась на прусскую (Игнатий и Станислав Потоцкие, Чарторыйские) и российскую (Браницкий, Ржевуский, Щенсный-Потоцкий) партии. Прусская не верила в победу России и Австрии, напрасно считая, что против них "вся Европа". Русская была больше не за Россию, а за свои выгоды от лояльности императрице. Это были люди, думавшие о своих доходах и готовые служить кому угодно, но раз из России платили деньги, они готовы были их получить.
Была и партия двора: король, его братья, родственники и круг более или менее ему преданных людей находили, что все проблемы Польши возникли от дурного воспитания, ослабления монархической власти и беспорядка в управлении. Эти люди поэтому заботились о просвещении, думали усилить королевскую власть, ограничить произвол дворян, установить законность, отменить право вето. Партия эта в то время рассчитывала, что Польша может добиться таких перемен в союзе с Россией, убеждая Екатерину санкционировать реформы и разрешить ввести наследственное правление. Их нельзя назвать в прямом смысле сторонниками России. Просто они не видели иной силы, способной сделать возможными преобразования.
Польша оказалась в ситуации выбора: быстрые реформы, грозящие интервенцией и разделом, или медленные перемены, не позволяющие преодолеть зависимость от корыстолюбивых соседей. Станислав II Август и собиравшиеся на сейм дворяне должны были принять решения, как выбраться из такой ловушки без риска обрушить государство, не поддаваясь призрачным надеждам, которые могло вызвать отвлечение России на войну с Турцией. Это была задача сейма 1788 года.
Продолжение следует